Лучшие 10 книг по саморазвитию от SuccessLib.ru

Направленность личности на достижение успеха

Направленность личности на достижение успеха и только н направленность личности на достижение успеха в любой сфере и области деятельности, будь то начало новой жизни или создание карьеры, будь то создание, изменение параметров нашего тела и создание нового физического облика. Направленность личности на достижение успеха и принесет успех в любом деле.

И даже для того, чтобы заставлять себя бежать, скакать по лестнице или на скакалке, приседать… должна быть направленность личности на достижение успеха, должна быть пресловутая сила воли, о которой так много все говорят и которая помогает нам действовать, преодолевать трудности и решать поставленные перед собой задачи.

А задача — похудеть, а значит преодолеть саму себя и свои уже сложившиеся привычки бытия, крайне сложная и серьезная и недооценивать ее значимость и величие для каждой женщины нельзя, а значит должна быть направленность личности на достижение успеха, на положительный результат и только.

Вот так говорят, если вы готовитесь воевать с муравьем, достаточно запастись сосновой иголкой, если тебе предстоит битва с великаном, то сосновой иголкой не отделаешься, нужна дубина, хотя выйдешь в любом случае победительницей, если при этом встретишь все равно муравья, а готовилась к схватке с титаном.

Направленность личности на достижение успеха и только достижение успеха, даже в том случае, если ты считаешь, что сможешь сбросить легко пять-десять килограмм, накупив различных пилюль и пластырей для похудения, походив немного в какую -то секцию и все.

Но, боюсь вас расстроить тем, что даже в этом случае, ты можешь не похудеть, если у тебя не будет этой самой направленности на достижение успеха, на конечный результат своих усилий.

А вот в том случае, если ты говоришь себе: «Я хочу изменить свою внешность. Я меняю свой образ жизни. Я приобретаю новые черты характера. У меня есть сила воли. Я приняла решение похудеть и буду следовать ему!»

Вот это совсем другой уровень и другая программа, направленная на достижение успеха.

Итак, направленность личности на успех или выработка силы воли, если ее нет или, возможно, она есть, но вы не хотите этого признавать. Хотя, в принципе, это одно и тоже.

Направленность личности на успех вырабатывается с помощью аутотренинга и медитации. Думаю, что многие из нас уже прибегали к подобным способам решения своих проблем. Направленность личности на достижение успеха, расслабление тела, подготовка сознания к этому успеху, вот те задачи, которые решают и медитация и аутотренинг.

Что больше всего влияет на наше поведение, на решимость действовать и на направленность нашей личности на достижение успеха?

Психологи, все как один, утверждают, что умение снять мышечный зажим и умение не злоупотреблять защитными жестами — это основа аутотренинга, а следовательно, если вы обладаете такими умениями, то, соответственно, вы можете управлять своим поведением и держать направленность своей личности только на достижение успеха.

Представьте себе такую ситуацию. К скромной стеснительной девушке подошел познакомиться молодой человек совсем не интеллигентной наружности. Как реагирует девушка? Вместо того, чтобы вспомнить про направленность своей личности на достижение успеха, и завести приятное знакомство с парнем, а возможно и поклонника, девушка, наоборот, закрывается. Скрещивает руки на груди, опускает голову, смотря при этом снизу вверх, мышцы напряглись и спереди и сзади. Девушке психологически неловко, и она усугубляет эту неловкость еще и физической скованностью. Парень ушел. Руки опустились, голова поднялась, а вот напряженные мышцы в спине и зажим остались. Часто на несколько дней. Плохое настроение, нехорошее самочувствие и головные боли-вот тот арсенал недомоганий, которые мы получаем, когда ведем себя не учитывая направленность нашей личности на достижение успеха.

Так как же выработать эту направленность личности на достижение успеха так, чтобы о ней никогда не забывать?

А так, практикуем аутотренинг.

Если ты займешься аутотренингом, то научишься: расслаблять свое тело максимально, мышцу к мышце, находить и узнавать зажимы в своем теле, контролировать их в любых ситуациях.

Не ставить барьеров между собой и окружающим миром, то есть избегать неоправданных защитных жестов ставить перед собой задачи, направленные только на достижение успеха, так, чтобы их начало воспринимать твое подсознание получать максимальный отдых за минимальный отрезок времени. Массаж в этом, кстати, тоже очень помогает. Без полноценного отдыха не будет и успешной работы.

Уметь абстрагироваться на время от насущных проблем, «вызывать» самостоятельно состояние психологического комфорта и уверенности в себе, состояние направленности вашей личности на достижение успеха.

Заниматься аутотренингом можно сидя или лежа, только чтобы поза для вас была максимально комфортна.

Можно использовать какую-то музыку, специальную для медитации, классику или просто мелодичную музыку, но только не на руссом языке, иначе слова будут сильно отвлекать.

Далее занятие аутотренинга выглядит, примерно, вот так. Вы тихонечко и неподвижно сидите и отдыхаете. Где-то десять минут. При этом «внутри» вы должны провести большую работу по направленности вашей личности на достижение успеха.

Расслабляем тело, представляя себя огромным океаном или горячим солнцем. При этом проговариваем «внутри»: «Я большой безмолвный океан»

А дальше можно использовать такие фразы:

«Я расслабляюсь, я спокойна. Моя правая нога расслабляется, по ней идет тепло. Моя левая нога расслаблена, по ней разливается тепло. По всему моему телу разливается тепло. Мое тело расслабляется, я отдыхаю.

Моя спина расслабляется. Я чувствую как тепло проходит по каждому позвонку, как мои плечи опускаются. По ним тоже идет тепло.

Точно так же расслабляем руки и шею, направляя по ним потоки тепла и переходя в состояние покоя.»

Конечно же, я не претендую на то, чтобы вы утверждали или проговаривали именно эти фразы. Здесь можно проявить всю свою фантазию.

Важно то, что это первый подготовительный этап развития направленности личности на достижение успеха, в котором вы за две- три минуты должны научиться приходить в состояние полного расслабления.

К тому же, несколько минут такого принудительного «релакса» помогают отдохнуть лучше, чем за пару часов сна.

Второй этап, очень важный — это работа на установку, работа на направленность личности на достижение успеха.

«Тело мое подчиняется мне полностью.

Без моего приказа оно не движется.

Тело мое движется легко и уверенно.

Тело мое исполняет все поставленные задачи.

Я — это мое тело.

Мое тело- это я. Мы едины.»

Добившись, таким образом, ощущения единства собственного тела, духа и энергии, подходим к постановке комплексных задач, направленных на достижение личностью успеха.

«Я становлюсь совершенной.

Я стремлюсь к совершенству.

Мое тело совершенно.

Энергия приходит ко мне из космоса.

Я радуюсь этому

Я люблю вкусную еду.

Я могу контролировать свой аппетит.

Я могу отказаться от любой пищи, в том числе и самой вкусной для меня.

Для меня нет ничего невозможного.

Я могу приказать себе радоваться любому движению.»

Нужные слова, подходящие именно для вас, сами придут к вам. Единственное пожелание- не использовать отрицательные предложения. Например, «Я не хочу есть, я не голодна». Отрицательные установки не эффективны. Нужно настраивать себя только на позитив. Помните, «как дело назовешь, так оно и заработает».

«Я счастливая и спокойная.

Я могу и хочу быть сильной и счастливой.

Я легко решаю все задачи, которые ставит передо мной жизнь.

Я все могу решить сама.

Я направлена на успех.

Я энергична и жизнелюбива.

Мое сознание отдыхает (отдохнуло).

Мое тело отдыхает (отдохнуло)

Радость разливается по мому телу.

Я пою от радости.

Я спокойна.

Я иду к тебе мир, я иду к вам люди!»

После тренинга нужно немного задержаться в состоянии счастья и покоя. Мысленно направить свои мысли в сторону достижения успеха в предстоящих делах, простить тех, кто вас обидел, попросить прощения у тех, кого обидели вы, а не бежать скорее на кухню и с криками размахивать перед мужем сковородой или скандалить с соседкой.

Куда лучше, отказавшись от ужина, облачиться в спортивный костюм, и пойти в парк, чтобы начать бегать.

Если не умеете, Вы должны научиться отвечать за себя, нести ответственность за свои действия. Нельзя изменить мир, разумнее всего адаптироваться под него. Как бы то ни было- есть только один человек, ответственный за качество Вашей жизни- и этот человек- Вы…

30 мая 1969 года я вновь приехал к дону Хуана и с порога заявил, что хочу ещё раз попытаться «увидеть». Он отрицательно покачал головой, засмеялся и сказал, что придётся потерпеть, потому что ещё не время. Но я упорно твердил, что уже готов.

Похоже, мои навязчивые просьбы не особенно его раздражали. Тем не менее он попытался сменить тему. Я не поддался и попросил его посоветовать, как мне справиться со своим нетерепением.

– Ты должен действовать, как воин, – сказал он.

– Как?

– Чтобы научиться действовать, как воин, нужно действовать, а не болтать.

– Ты говорил, что воин думает о своей смерти. Я всё время это делаю, но, очевидно, этого недостаточно.

Он вроде начал сердиться и даже чмокнул губами. Я поспешно сказал, что не хотел его злить, и что если я сейчас не нужен, то готов уехать обратно в Лос Анжелес. Дон Хуан мягко погладил меня по спине и сказал, что мне хорошо известно, что значит «быть воином».

– Что я должен делать, чтобы жить как воин? – спросил я.

Он снял шляпу и почесал виски. Он пристально посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ты любишь всё, выраженное в словах, не так ли?

– Так работает моё сознание.

– Оно не должно так работать.

– Я не знаю, как измениться. Вот почему я прошу тебя рассказать мне, что именно я должен делать, чтобы жить как воин. А я попытаюсь к этому приспособиться.

Почему-то моё заявление показалось ему забавным, и он долго хохотал, хлопая меня по спине.

У меня было чувство, что он с минуту на минуту собирается отправить меня домой, поэтому я быстро уселся напротив него на свою циновку и стал задавать вопросы. Меня интересовало, почему мне следует выжидать.

Он объяснил, что если я попытаюсь видеть, не «залечив» предварительно «раны», полученные в битве со стражем, то могу опять столкнуться с этим монстром, даже если не буду искать встречи с ним. Дон Хуан заверил меня, что выжить в такой ситуации не способен никто.

– Ты должен полностью забыть стража, и только после этого пытаться видеть снова.

– Забыть стража?! Да разве такое можно забыть?

– Для того, чтобы забыть, воин использует волю и терпение. В действительности это всё, что у него есть. При помощи воли и терпения воин добивается всего, чего хочет.

– Но я же – не воин.

– Ты встал на путь магии. У тебя нет больше времени на на отступление, ни на сожаления. Время есть лишь на то, чтобы жить, как подобает воину, вырабатывая терпение и волю. Нравится тебе это или нет.

– Как воин их вырабатывает?

Прежде, чем ответить, дон Хуан долго думал. В конце концов он произнёс:

– Мне кажется, об этом невозможно рассказать. Особенно о воле, потому что воля – это нечто очень специфическое. Проявления её таинственны. Нет никакой возможности объяснить, как её использовать, можно только увидеть результаты. Они ошеломляют. Наверное, прежде всего нужно осознать, что волю можно развить. Воин знает об этом и терпеливо ждёт. Ты не отдаёшь себе отчёта в том, что твоё ожидание – ожидание воли. И это твоя ошибка.

Мой бенефактор говорил мне, что воин знает, чего он ждёт, и знает чего ждёт. Ты знаешь, что ждёшь. Но хотя ты и околачиваешься здесь годами, ты так до сих пор и не понял, чего именно ждёшь.

Среднему, обычному человеку очень трудно, практически невозможно узнать, чего он ждёт. Для воина, однако, такой проблемы не существует. Он знает, что его ожидание – это ожидание воли.

– Ты можешь мне чётко сказать, что такое воля? Это что – устремление, вроде мечты Лусио заполучить мотоцикл?

– Нет, – мягко произнёс дон Хуан и усмехнулся. – Это – не воля. Лусио просто потакает своим желаниям и своей слабости. Воля – это другое. Воля – это нечто предельно чистое, мощное, что направляет наши действия. Воля – это то, что позволяет человеку победить в битве, будучи обречённым на поражение.

– Тогда, может быть, воля – это то, что мы называем мужеством?

– Нет, мужество – это другое. Мужественные люди зависимы. Они благородны, из года в год окружены толпой людей, которые превозносят их и восхищаются ими. Но волей из мужественных людей не обладает почти никто. Они бесстрашны, способны на действия очень смелые, однако обычные, не выходящие за рамки здравого смысла. Большинство мужественных людей внушают страх, их боятся. Но проявления воли относятся к достижениям, которые не укладываются ни в какие рамки нашей обычной реальности, поразительным действиям, выходящим за пределы здравого смысла.

– Воля – это владение собой?

– Можно сказать, что это один из видов контроля.

– Как ты думаешь, я могу тренировать волю, например, отказываясь от чего-то?

– Например, от того, чтобы задавать вопросы, – съязвил дон Хуан.

Тон его при этом был настолько въедлив, что я даже перестал писать и поднял на него глаза. Мы оба рассмеялись.

– Нет. Отказывая себе в чём-либо, человек потакает себе, идя на поводу самолюбия или даже самовлюблённости. Я не советую заниматься подобными глупостями. Поэтому и позволяю тебе спрашивать всё, что ты пожелаешь. Если бы я потребовал от тебя прекратить задавать вопросы, ты мог бы поранить свою волю, пытаясь выполнить моё требование. Самоограничение – самый худший и самый злостный вид потакания себе. Поступая подобным образом, мы заставляем себя верить, что совершаем нечто значительное, чуть ли не подвиг, а в действительности только ещё больше углубляемся в самолюбование, давая пищу самолюбию и чувству собственной важности. Отказаться от чего-то или заставить себя перестать что-то делать – это ещё не проявление воли. Если ты, например, заставишь себя перестать задавать вопросы, это действие не будет иметь с волей ничего общего. Воля – это энергия, сила, самостоятельная действующая единица. Она требует должного управления и настройки, на что требуется время. Мне это известно, поэтому в отношении тебя я спокоен. Когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, я был не менее импульсивен, чем ты. Но это прошло. Воле нет дела до наших слабостей, она работает несмотря ни на что. Твоя, например, уже начинает приоткрывать просвет.

– О каком просвете ты говоришь?

– У нас есть просвет, как родничок на голове младенца. Только родничок со временем закрывается, а этот просвет – наоборот, по мере того, как у человека развивается воля, становится всё больше.

– Где он находится?

– Там, откуда исходят светящиеся волокна, – сказал он, показывая на мою брюшную полость.

– Для чего он?

– Через это отверстие, подобно стреле, выстреливается воля.

– Воля материальна?

– Нет. Я просто сказал так, чтобы тебе было понятнее. То, что маг называет волей, есть сила внутри нас самих. Это не мысль, не предмет, не желание. Прекратить задавать вопросы – не значит использовать волю, потому что для этого нужно думать и хотеть. Воля – это то, что заставляет тебя побеждать, когда твой рассудок говорит тебе, что ты повержен. Воля – это то, что делает тебя неуязвимым. Воля – это то, что позволяет магу пройти сквозь стену, преодолеть огромное расстояние, попасть на Луну, если он того пожелает.

Больше я ни о чём не хотел спрашивать. Я устал и вдобавок нервничал, потому что боялся, что дон Хуан попросит меня уехать.

– Пойдём на холмы, – сказал он неожиданно и встал.

По пути он снова начал говорить о воле, посмеиваясь над тем, что я не мог записывать на ходу.

Он описал волю как силу, которая была истинным звеном между миром и людьми. К определению мира дон Хуан подошёл очень тщательно, сказав что мир – это то, что мы воспринимаем, независимо от избранного нами способа восприятия. Дон Хуан считал, что «восприятию мира» сопутствует процесс «схватывания», то есть глубокого осознания того, что перед нами предстало и было воспринято. Такое «комплексное» восприятие осуществляется органами чувств и волей.

Я спросил его, не является ли воля тем, что иногда называют «шестое чувство». Он ответил, что она, скорее, является связью между нами и воспринимаемым миром.

Я предложил остановиться, чтобы всё это записать. Но он засмеялся и продолжал идти.

В тот вечер он так и не отправил меня в Лос Анжелес. А на следующее утро, за завтраком, сам продолжил разговор о воле.

– То, что среди людей принято называть волей, – не более чем упорство и твёрдость характера, – сказал он. – То, что маг называет волей, – есть сила, которая исходит изнутри него и привязывается ко внешнему миру. Она выходит через живот, прямо отсюда, где находятся светящиеся волокна.

Он потёр свой пупок, указывая место.

– Я говорю, что она выходит отсюда, потому что так это чувствуешь.

– Почему ты называешь это волей?

– Я вообще это никак не называю. Но мой бенефактор называл это волей, и все люди знания называют это так.

– Вчера ты сказал, что мир можно воспринимать как чувствами, так и волей. Что это означает?

– Обычный человек «схватывает» то, что есть в мире с помощью рук, глаз или ушей. Маг может «схватывать» также и с помощью воли. Я не могу описать тебе, как это делается, но ты сам, к примеру, не можешь описать мне, как ты слышишь. Так случилось, что я тоже могу слышать, поэтому мы можем говорить о том, что мы слышим, но не о том, как мы слышим. Маг использует свою волю для того, чтобы ощущать мир. Но это ощущение не похоже на слуховое восприятие. Когда мы смотрим на мир или когда мы прислушиваемся к нему, у нас создаётся ощущение, что он вне нас и что он реален. Ощущая мир нашей волей, мы узнаём, что он не настолько «вне нас» и не так «реален», как мы думаем.

– Воля – это то же самое, что и видение?

– Нет. Воля – это сила, энергия. Видение – это не сила, а способ проникновения в суть вещей. Маг может иметь очень сильную волю, но он всё же может не видеть, что означает, что только человек знания ощущает мир своими чувствами, своей волей и своим видением.

Я сказал ему, что нахожусь в ещё большем замешательстве, чем при разговоре о том, как использовать свою волю, чтобы забыть стража. Это заявление и моё недоумение, казалось, развеселили его.

– Я предупреждал, что слова только запутывают, – сказал он и засмеялся. – Теперь ты знаешь, что ждёшь свою волю. Но ты всё ещё не знаешь, ни что это такое, ни как это может с тобой произойти. Поэтому тщательно следи за всем, что делаешь. В ежедневных мелочах, которыми ты занимаешься, кроется то, что поможет тебе развить волю.

Дон Хуан отсутствовал всё утро. Вернулся он после полудня с охапкой сухих растений. Кивком он попросил меня помочь, и несколько часов мы молча разбирали то, что он принёс. Закончив, мы присели отдохнуть, и дон Хуан благосклонно улыбнулся.

Я очень серьёзно заявил, что внимательно перечитал свои позавчерашние и вчерашние заметки, но так и не понял, что значит «быть воином» и в чём суть понятия воли.

– Воля – не понятие, – сказал дон Хуан.

Это были первые его слова, обращённые ко мне в тот день. Он довольно долго молчал, а потом продолжил:

– Мы с тобой очень разные. Наши характеры непохожи. Ты по природе в большей степени склонен к насилию, чем я. В твоём возрасте я не был агрессивен, более того – я был робок. Ты же – наоборот, и в этом похож на моего бенефактора. Он бы идеально подошёл тебе в качестве учителя. Это был великий маг, но он не видел. Ни так, как я, ни так, как Хенаро. Я ориентируюсь в мире и живу, опираясь на видение. Мой бенефактор должен был жить как воин. Видящий не должен жить как воин или как кто-то ещё, ему это ни к чему. Он видит, следовательно, для него всё в мире предстаёт в обличьи своей истинной сущности, должным образом направляя его жизнь. Но, учитывая твой характер, я должен сказать тебе, что, возможно, ты так никогда и не научишься видеть. В этом случае тебе придётся всю жизнь быть воином.

Мой бенефактор говорил: встав на путь знания, человек постепенно осознаёт, что обычная жизнь для него навсегда осталась позади, что знание – страшная вещь, и средства обычного мира уже не могут его защитить. Поэтому, чтобы уцелеть, нужно жить по-новому. И первое, что необходимо сделать на этом пути, – захотеть стать воином. Важное решение и важный шаг. Путь знания не оставляет выбора – идти по нему может только воин.

К тому моменту, когда человек осознаёт устрашающую природу знания, он осознаёт и то, что смерть на этом пути – верный попутчик, незаменимый партнёр, который всегда рядом. Смерть является главным фактором, превращающим знание в энергию, в реальную силу. Прикосновением смерти завершается всё, и всё, чего она коснулась, становится силой.

На каждом повороте этого пути человек сталкивается с угрозой полного уничтожения, поэтому неизбежно начинает осознавать свою смерть. Без осознания смерти он останется только обычным человеком, совершающим заученные действия. Он не будет обладать мощью и способностью к концентрации, чтобы отведённое ему на этой земле время превратить в магическую силу.

Поэтому, чтобы стать воином, человек прежде всего должен полностью осознать свою собственную смерть. Но простое беспокойство в связи с возможностью умереть ничего не даёт, лишь заставляет замкнуться на себе. Поэтому необходима отрешённость. Тогда идея неизбежности смерти не превращается в манию, а становится безразличной.

Дон Хуан замолчал и посмотрел на меня, словно ждал каких-то слов.

– Ты всё понял? – спросил он.

Я понял, что он сказал. Но представить себе, каким образом достигается отрешённость, не мог. Я сказал, что, судя по всему, уже добрался до той точки пути, в которой знание проявляет свою устрашающую природу. С уверенностью могу утверждать, что более не нахожу поддержки в обычной жизни, что хочу стать воином, вернее, не хочу, а остро в этом нуждаюсь.

– Тогда тебе нужно отречься, – сказал он.

– Отречься от чего?

– Отречься от всего.

– Но это невозможно. Я не намерен становиться отшельником.

– Я не об этом. Стать отшельником – значит потакать себе, своей слабости. Отшельник не отрекается, он насильно загоняет себя в пустыню, принуждая к затворничеству, или бежит от женщины, трудностей, полагая, что это спасёт его от разрушительного действия сил жизни и судьбы. Но это – самообман. Только мысль о смерти может дать человеку отрешённость, достаточную для того, чтобы принуждать себя к чему бы то ни было, равно как и для того, чтобы ни от чего не отказываться. Но это – не страстная жажда, а молчаливая страсть, которую воин испытывает к жизни и ко всему, что в ней есть. Он знает, что смерть следует за ним по пятам и не даст ни за что зацепиться, поэтому он пробует всё, ни к чему не привязываясь.

Отрешённый воин знает, что невозможно отвести смерть, и знает, что у него есть только одна поддержка – сила его решений. Он должен быть, так сказать, мастером своего выбора. Он должен полностью понимать, что он сам целиком отвечает за свой выбор и что если он однажды сделал его, то у него нет больше времени для сожалений или упрёков в свой адрес. Его решения окончательны просто потому, что его смерть не даёт ему времени привязаться к чему-либо.

И, таким образом, с осознанием своей смерти, своей отрешённости и силы своих решений воин размечает свою жизнь стратегически. Знание о своей смерти ведёт его, делает его отрешённым и молчаливо страждущим, и сила его окончательных решений делает его способным выбирать без сожалений, и то, что он выбирает, стратегически всегда самое лучшее. Поэтому он выполняет всё со вкусом и страстной эффективностью.

Когда человек ведёт себя таким образом, то можно смело сказать, что он – воин, и что он достиг своего терпения.

Дон Хуан спросил меня, не хочу ли я что-нибудь сказать, и я заметил, что задача, которую он только что описал, отнимет всю жизнь. Он сказал, что, хотя я слишком часто перечил ему, он знает, что в повседневной жизни я во многом вёл себя как воин.

– У тебя достаточно хорошие когти, – сказал он, смеясь. – Показывай их мне время от времени. Это хорошая практика.

Он сделал жест, изображая когти, и зарычал, а потом засмеялся. Затем он откашлялся и продолжал:

– Когда воин достиг терпения, он на пути к своей воле. Он знает, как ждать. Его смерть сидит рядом с ним на его циновке. Они друзья. Смерть загадочным образом советует ему, как варьировать обстоятельства и как жить стратегически. И воин ждёт. Я бы сказал, что воин учится без всякой спешки, потому что он знает, что он ждёт свою волю. Однажды он добьётся успеха в свершении чего-то, что обычно совершенно невозможно выполнить. Он может даже не заметить своего необычного поступка. Но по мере того, как он продолжает совершать необычные поступки, или по мере того, как необычные вещи продолжают случаться с ним, он начинает сознавать проявление какой-то силы, исходящей из его тела. Сначала она подобна зуду на животе или жжению, которое нельзя успокоить. Затем это становится болью, большим неудобством. Иногда боль и неудобство так велики, что у воина бывают конвульсии в течение месяца. Чем сильнее конвульсии, тем лучше для него. Отличной воле всегда предшествует сильная боль.

Когда конвульсии исчезают, воин замечает, что у него появляется странное чувство относительно вещей. Он замечает, что может, фактически, трогать всё, что он хочет тем чувством, которое исходит из его тела – из точки, находящейся в районе пупка. Это чувство есть воля, и когда он способен охватываться им, можно смело сказать, что воин, – маг, и что он достиг воли.

Дон Хуан остановился и, казалось, ждал моих замечаний или вопросов. Я был слишком занят мыслью, что маг должен испытывать боль и конвульсии, и мне было неудобно спрашивать его, должен ли я также пройти через это. Наконец, после долгого молчания, я спросил его об этом, и он рассмеялся, как будто ждал этого вопроса. Он сказал, что боль не является абсолютно необходимой и что он, например, никогда не испытывал её, и воля просто пришла к нему.

– Однажды я был в горах, – начал он, – и натолкнулся на пуму, самку. Она была большая и голодная. Я побежал, и она погналась за мной. Я влез на скалу, а она остановилась в нескольких футах, готовая к нападению. Я стал бросать в неё камни. Она зарычала и собралась атаковать меня. И тогда моя воля полностью вышла; я остановил пуму до того, как она прыгнула. Я поласкал её своей волей. Я действительно потрогал ею её соски. Она посмотрела на меня сонными глазами и легла. А я побежал как сукин сын, не дожидаясь, пока она оправится.

Дон Хуан сделал очень комичный жест, изображая человека, которому дорога жизнь, бегущего и придерживающего свою шляпу.

Я сказал ему, что мне неловко думать, что меня ожидают только самки горных львов или конвульсии. Я хотел волю.

– Мой бенефактор был магом с большими силами, – продолжал он. – Он был воин до мозга костей. Его воля была действительно его самым чудесным достижением. Но человек может пойти ещё дальше. Человек может научиться видеть. После того, как он научился видеть, ему не нужно больше быть ни воином, ни магом. Став видящим, человек становится всем, сделавшись ничем. Он как бы исчезает, и в то же время он остаётся. В принципе он может заполучить всё, что только пожелает, и достичь всего, к чему бы ни устремился. Но он не желает ничего, и вместо того, чтобы забавляться, играя обычными людьми, как безмозглыми игрушками, он растворяется среди них, разделяя их глупость. Единственная разница состоит в том, что видящийконтролирует свою глупость, а обычный человек – нет. Став видящим, человек теряет интерес к своим ближним. Видение позволяет ему отрешиться от всего, что он знал раньше.

– Меня бросает в дрожь при одной только мысли об отрешении от всего, что я знаю, – сказал я.

– Ты, должно быть, шутишь! Тебя должно бросать в дрожь не от этой мысли, а от того, что впереди у тебя нет ничего, кроме рутинного повторения одних и тех же действий в течение всей жизни. Представь человека, который из года в год выращивает зерно, и так до тех пор, пока силы не покидают его, и он не падает, подобно старому облезлому псу. Все его мысли и чувства, всё, что в нём есть самого лучшего, принесено в жертву одному – добыче еды, производству пропитания. Бессмысленная жертва, пустая трата времени – жить, чтобы питаться, и питаться ради жизни, и снова жить, чтобы питаться, и так – до самой смерти. Развлечения, придуманные людьми, как бы они при этом ни изощрялись, – всего лишь жалкие потуги забыться, не выходя за пределы порочного круга – питаться, чтобы жить, и жить, чтобы питаться… Как по мне, то не может быть страшнее потери!

Мы – люди, и наша судьба, наше предназначение – учиться ради открытия всё новых и новых непостижимых миров.

– Что, новые миры – это реальность? – спросил я недоверчиво.

– Глупый ты! Мы ещё только в самом начале пути. Видение доступно лишь безупречному воину. Закали свой дух и стань таковым. Тогда, научившись видеть, ты узнаешь, что непознанным мирам нет числа и что все они – здесь, перед нами.

Жизнь трудна.

Это великая истина, одна из величайших истин вообще. Величие состоит в том, что если мы эту истину видим по-настоящему, то уже преодолеваем ее, выходим за ее пределы. Если мы по-настоящему знаем, что жизнь трудна, если мы воистину понимаем и принимаем это, – то жизнь перестает быть трудной. Ибо если это воспринято, то трудность жизни больше не властна над нами.

Большинство людей не очень хорошо понимают, что жизнь трудна. Вместо этого они более или менее непрерывно стонут, кто вслух, кто втихомолку, от непомерности проблем, от бремени трудностей, – как будто жизнь бывает легкой, как будто она должна быть легкой. Они уверяют, шумно или робко, что их трудности исключительны, что их не должно быть, что эта напасть каким-то особенным образом постигла не кого-нибудь другого, а именно их или их семью, род, класс, нацию, расу или даже все человечество. Я знаю об этих стенаниях достаточно, потому что заплатил им и свою дань.

Жизнь состоит из цепи проблем. Желаем ли мы сокрушаться по этому поводу или будем решать их? Хотим ли мы научить наших детей решать свои проблемы?

Дисциплина – это тот основной набор инструментов, который необходим для решения жизненных проблем. Без дисциплины мы не сможем решить ничего. При некоторой дисциплине мы сможем решить некоторые проблемы. При полной дисциплине мы можем решить все проблемы.

Жизнь оказывается трудной потому, что противостояние проблемам, решение их – тягостный, болезненный процесс. Проблемы, в зависимости от их характера, вызывают у нас досаду, сожаление, печаль, тоску, чувство вины, боль, злость, страх, беспокойство, терзание, отчаяние и т.п. Эти чувства неприятны, часто – очень неприятны, часто столь же болезненны, как и настоящая физическая боль, а иногда достигают силы самой острой физической боли. В сущности, именно те события и конфликты, которые вызывают у нас боль и страдания, мы именуем проблемами. И поскольку жизнь предлагает нам бесконечную последовательность проблем, она всегда трудна и полна боли, но также – и радости.

Да, именно в этом процессе столкновений с проблемами и их решения жизнь обретает свой смысл. Проблемы – это грань, отделяющая успех от неудачи. Проблемы взывают к нашей смелости и мудрости. На самом деле именно они и создают нашу смелость и нашу мудрость. Только благодаря проблемам мы растем умственно и духовно. Когда мы хотим поощрить, поддержать развитие человеческой души, то стимулируем и поощряем способность решать проблемы; в школе мы намеренно придумываем задачи, которые должны решать наши дети. Через боль, трудности, столкновения с проблемами и их решение мы учимся. Как сказал Бенджамин Франклин: «Больно – значит, поучительно». Поэтому умный человек приучает себя не только не пугаться проблем, но, наоборот, приветствовать их, приветствовать сопровождающую их боль.

Большинство из нас все же не настолько мудры. Опасаясь сопутствующей боли, почти все мы, только в разной степени, пытаемся избежать проблем. Мы тянем время, медлим, надеясь, что они как-нибудь исчезнут. Мы игнорируем их, забываем, делаем вид, что их нет. Мы даже принимаем лекарство, помогающее их игнорировать, – как будто, анестезируя болевые ощущения, мы можем забыть вызвавшие боль проблемы. Мы ищем обходные пути, вместо того чтобы принимать решение проблемы на себя. Мы пытаемся избавиться от проблемы, вместо того чтобы выстрадать ее до конца.

Привычка уклоняться от проблем и сопутствующего им эмоционального страдания лежит в основе всех психических заболеваний человека. Поскольку большинство из нас в большей или меньшей степени подвержены этой привычке, постольку почти все мы психически больны, то есть в большей или меньшей степени нам недостает душевного здоровья. Некоторые люди предпочитают совершенно экстраординарные меры, лишь бы избежать проблем и вызываемых ими страданий. Пытаясь избавиться от проблем, они уходят далеко от простых и ясных решений, выстраивают свой собственный необычайно замысловатый фантастический мир и живут в нем, иногда полностью игнорируя реальность. Изящно и кратко об этом сказал Карл Юнг: «Всякий невроз – это замещение законного страдания».*

Однако замещение в итоге становится еще более болезненным, чем изначальное законное страдание. Сам невроз оказывается величайшей проблемой. Оставаясь верными избранному пути, многие больные пробуют избежать боли и новых проблем, придумывая новое замещение, и так, слой за слоем, выстраивают сложные неврозы. К счастью, у некоторых достает мужества взглянуть своим неврозам в лицо и начать – обычно с помощью психотерапии – изучать практику законного страдания. В любом случае, если мы избегаем законного страдания, которое возникает в борьбе с проблемами, то тем самым мы избегаем собственного развития, которое и стимулируют в нас эти проблемы. По этой причине при хроническом душевном заболевании развитие человека прекращается, он «застревает». И при отсутствии лечения разум такого человека деградирует.

Давайте же культивировать в себе и в детях средства, укрепляющие умственное и душевное здоровье. Другими словами, давайте будем учиться сами и обучать наших детей необходимости страдания, пониманию его ценности; давайте вырабатывать в себе потребность встречать проблемы лицом к лицу и переживать связанную с ними боль. Я уже сказал, что дисциплина является тем основным набором инструментов, который нужен для решения жизненных проблем. Мы увидим далее, что эти инструменты – это техника страдания, это средства, с помощью которых мы переживаем боль проблем, в то же время прорабатывая и успешно решая их, обучаясь и развиваясь в этом процессе. Обучая дисциплине себя и детей, мы тем самым учимся – и учим детей – страдать и развиваться.

ОТСРОЧКА УДОВОЛЬСТВИЯ

Недавно тридцатилетняя женщина-экономист пожаловалась мне, что вот уже несколько месяцев замечает за собой отвращение к работе, склонность откладывать задания «на потом». Мы проанализировали ее отношение к работодателям, к власти вообще и к родителям в частности. Мы изучили ее представления о работе и успехе и то, как эти представления связаны с ее замужеством, сексуальной жизнью, с ее желанием соревноваться с мужем и боязнью такого соревнования. Словом, провели стандартный курс кропотливой психоаналитической работы, но, несмотря на это, она продолжала точно так же тянуть и откладывать работу, как и раньше. В конце концов однажды мы решились взглянуть правде в глаза.

– Вы любите сладкие булочки? – спросил я ее. Она кивнула утвердительно.

– А какую часть вы любите больше, мякиш или глазурованную корочку?

– О, конечно корочку!

– И как же вы едите булку? – продолжал я допытываться, чувствуя себя самым бестолковым психиатром в мире.

– Сначала я съедаю корочку… – отвечала она.

От ее гурманских привычек мы перешли к привычкам служебным, и, конечно, выяснилось, что рабочий день она распределяет так, чтобы самую приятную часть работы сделать в первый час, а остальные шесть часов волынить с неприятной частью. Я предположил, что если бы она нашла в себе силы сделать самую неприятную работу в первый час, то остальные шесть часов оказались бы приятными. И разве один неприятный час, за которым следует шесть приятных, не лучше, чем один приятный и шесть мучительных? Она согласилась со мной, а поскольку на самом деле была волевой женщиной, то вскоре совершенно перестала отлынивать от работы.

Отсрочка удовольствия – это такое расписание для неприятностей и удовольствий, когда мы усиливаем удовольствие за счет того, что сначала принимаем неприятности и расправляемся с ними. И это – единственный достойный образ жизни.

Этот инструмент – или процесс – хорошо известен детям; некоторые овладевают им уже в пятилетнем возрасте. Например, пятилетний хитрец может предлагать ровеснику первым сыграть в некую приятную игру, чтобы оттянуть свое собственное удовольствие. В шестилетнем возрасте он уже начинает булочку с мякиша, оставляя глазурь на закуску. В младших классах школы дети ежедневно упражняют свое умение откладывать удовольствие; особенно это видно на примере домашних заданий. Некоторые двенадцатилетние дети уже вполне способны без родительских напоминаний сесть за уроки и выполнить их до начала телевизионной передачи. У подростка пятнадцати-шестнадцати лет такое поведение должно быть нормой.

Воспитатели, однако, хорошо знают, что значительное число подростков далеки от этой нормы. У большинства 15 – 16-летних подростков способность откладывать удовольствие вполне развита, но есть и такие, у кого она ограничена, а у некоторых, похоже, отсутствует совершенно. Это – трудные подростки. Несмотря на средний или даже высокий уровень интеллекта, они учатся плохо просто потому, что не работают. Они пропускают уроки или вообще при первой же возможности не идут в школу. Они импульсивны, и эта импульсивность никогда не покидает их. Они часто дерутся, втягиваются в компании с наркотиками, становятся объектом внимания полиции. Их девиз – играем сейчас, заплатим потом. Наконец приходит очередь обратиться к психологам и психиатрам; обычно бывает уже слишком поздно. Эти подростки с негодованием встречают всякую попытку вмешательства в их импульсивный образ жизни, и даже если врачу удается преодолеть сопротивление своим дружелюбием, теплотой и неосуждающим участием, то все та же закоренелая импульсивность исключает сколько-нибудь серьезное участие таких подростков в курсе психотерапии. Они пропускают приемы у врача. Они уклоняются от всяких неприятных или серьезных разговоров. Словом, попытки вмешательства обычно оказываются безуспешными; эти дети в конце концов бросают школу – лишь для того, чтобы продолжить свободное падение, которое чаще всего заканчивается безобразным браком, несчастным случаем, психиатрической лечебницей или тюрьмой.

Почему? Почему большинство людей могут научиться откладывать удовольствие, а меньшинство, не такое уж незаметное, терпит неудачу, часто непоправимую? Точного ответа на этот вопрос нет. Значение генетических факторов неясно. Слишком трудно учесть и проконтролировать все составляющие, чтобы можно было сделать научные выводы. Однако большинство результатов исследований указывают достаточно явно, что главную роль играет семейная история.